— Посмотрим, — хмуро буркнул Ал и отвернулся.

Шен все еще смотрел на него. Кажется, серебристый наряд, что он подарил, оказался немного потрепан. Шен уже хотел было заверить Ала, чтобы тот не переживал по этому поводу, он купит новый, но вовремя понял, что подобное может еще сильнее смутить и разозлить ученика, поэтому прикусил язык. Вместо этого он повернулся к каменному столику, за которым собирался пить чай, и только сейчас углядел, что за ним уже сидит Муан. Подавив поднимающиеся в груди мятущиеся эмоции при взгляде на его гордый неприступный вид, Шен улыбнулся и направился к нему.

— Ты все еще здесь, — вместо приветствия произнес он, опускаясь на соседний стул.

Аннис поставила поднос с чаем на столик. Вообще-то в наборе было четыре пиалы, но девушка отошла, не решаясь как прежде налить чай себе и Алу и сесть рядом с учителем.

— Великий генерал любезно позволил мне задержаться на несколько дней в Зимнем павильоне, — отозвался тот.

— Как великодушно, — усмехнулся Шен, разливая чай по двум пиалам. — Кстати, ты же знаешь, что он мой старший брат?

— Уже догадался по обрывкам ваших фраз, — фыркнул мечник.

Шен с трудом удержался, чтобы не зааплодировать, но все равно сделал такое лицо, на котором неприкрыто читалось: «Недурно, старейшина Муан, не ожидал от тебя подобной сообразительности!».

Муан внимательно смотрел на него, казалось, ничего не может укрыться от этого взгляда. Шен почувствовал себя под строгой оценкой.

— Ты надолго собираешься задерживаться здесь? — спросил Муан.

Шен пожал плечами.

— У меня здесь есть дело… К сожалению, не думаю, что я смогу задержаться здесь, когда все разрешится.

— Почему?

Старейшина пика Черного лотоса ничего не ответил, отвернувшись и глядя на Зимний павильон.

— Если моя помощь может пригодиться тебе в этом деле, я буду рад помочь.

Шен ответил не сразу, раздумывая.

— Не уверен, что это будет уместно… Это семейное дело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чай был выпит, но Муан все так же продолжал сидеть за столом, не совсем понимая, уместно ли его присутствие теперь, когда связь между ними разрушена, а Шен отказался от помощи. Однако нечто настойчиво не давало ему смириться и покинуть поместье, поэтому он продолжал сидеть за столиком, упорно притворяясь, будто не чувствует никакой неловкости.

Шен поднялся.

— Ал, Аннис, идемте за мной.

Ученики в один шаг оказались возле него. Шен решил, что самое время подробнее изучить то зеркало, являющееся в его снах. И, вероятнее всего, для этого ему понадобятся люди, обладающие духовной силой. Теперь, когда Муан находится в поле видимости и не нужно больше волноваться о причинах его исчезновения, он чувствовал, что может полностью сосредоточиться на деле.

Когда Шен заворачивал за угол, идя по террасе, навстречу ему неожиданно вынырнула служанка. Видимо, она куда-то спешила, потому что не смогла вовремя затормозить и врезалась в него. Шен поддержал ее под руки, помогая выровнять равновесие, и почувствовал, что какая-то иголочка с ее платья колется через одежду. Встав прямо, служанка залилась краской смущения и принялась кланяться и просить у господина прощения.

— Просто будьте осторожнее в следующий раз, — улыбнулся ей Шен.

Служанка еще раз поклонилась и быстро бросилась прочь даже не в ту сторону, в которую первоначально направлялась. Шен проводил ее взглядом.

Белая дверь вновь была закрыта. Шен толкнул ее с четким осознанием, что, если та не поддастся, он немедленно попросит Ала выбить ее. Однако дверь открылась от легкого прикосновения. Шен медленно зашел в пустое помещение. На полу все еще были видны засохшие разводы крови Риту и линии печати призыва. И печать, и кровь зеркально отражались от поверхности большого старинного зеркала.

— Ждите здесь, — кинул Шен ученикам, а сам медленно подошел ближе.

Он остановился, не дойдя до зеркала, встал так, чтобы не отражаться в нем. Он долго смотрел на облезшую раму, старую поверхность зеркала, всю испещренную изъянами. Почему-то сделать следующий шаг было тяжело. Шен нагнулся вбок и заглянул за раму, но там не было совершенно ничего необычного. Тогда он все же сделал следующий шаг, приближаясь. Медленно поднял руку, смотря, как его пальцы постепенно сближаются с пальцами отражения. Он смотрел на руку, все еще не решаясь перевести взгляд на зеркало, пальцы дотронулись до холодного стекла, и Шен медленно поднял взгляд. Он смотрел на свое отражение. Длинные волосы закрывали часть его лица, бледная кожа в приглушенном дневном свете, льющимся из открытой двери, казалась болезненно-сероватой, а глаза… он сам на мгновение дрогнул, взглянув в них. Зрачки были так расширены, что почти закрывали радужку. Две черные бездны уставились прямо на него. Две черные предельно уставшие бездны. Казалось, никакой сон не сможет стереть из его облика эту усталость.

— Это зеркало видело… — вдруг услышал он женский голос и резко обернулся.

Но в помещении больше никого не было, лишь возле двери, не заходя внутрь, стояли Ал и Аннис.

— Ты что-то сказала? — спросил Шен, хотя и осознавал, что легко бы узнал голос Аннис.

— Нет, учитель.

Шен вновь повернулся к зеркалу и вопросительно вгляделся в него.

— Мы его оставим, — отчетливо услышал он голос за спиной. — Это зеркало видело то, что нам и не снилось.

Шен убрал руку с зеркала и еще раз окинул взглядом его старую раму и поврежденную амальгаму.

— Сколько времени ты уже наблюдаешь за миром? — тихо спросил он. — Как много ужасных вещей хранится в твоем отражении?

«Думаю, духовная сила пока не потребуется, — определил Шен. — Не знаю, какой силой обладает это зеркало, но вряд ли оно — причина страданий жителей этого дома. Оно более походит на безмолвного наблюдателя».

На обратном пути Шен отослал Ала с Аннис, а сам решил зайти к своему брату. Он направился к главному зданию, но, когда вышел во двор между задним домом и главным зданием, пораженно остановился, глядя на окрасившийся в красный мир. Сотни алых лент висели на деревьях, были натянуты между крышами домов и валялись на земле. Это выглядело… даже красиво, но и зловеще тоже. Шен медленно спустился с крыльца, проходя по красным лентам.

У задних дверей главного здания стоял Шуэр, печально созерцая красные ленты.

— Что происходит? — спросил Шен, указывая вокруг. — Праздник какой-то?

Его брат грустно улыбнулся.

— Если бы. Я более чем уверен, что это дело рук моей внучки.

— Кажется, она не собирается сдаваться.

— Да. Это гложет ее.

— Я хотел задать тебе один вопрос, — произнес Шен.

Не поднимаясь на крыльцо, он снизу вверх глядел на брата.

— Идем в дом, — предложил тот.

— Не нужно. Я